На минувшей неделе в Курске с рабочим визитом побывала видный российский литературный и театральный критик Наталья Старосельская. Всю свою жизнь Наталья Давидовна посвятила театральному искусству. Только в год она просматривает от 200 до 210 спектаклей, а мнением спешит поделиться со своими читателями. В разные годы Наталья Старосельская работала в разных изданиях. Сегодня она является главным редактором журнала «Иные берега», учрежденного Союзом театральных деятелей. Наталья Давидовна пишет о литературе, драматургии и театре. В Курске Старосельская посмотрела восемь спектаклей — три в кукольном театре, пять - в драматическом. Свои впечатления от уведенного критик рассказала на пресс-конференции с курскими журналистами, где побывал и корреспондент ИА KURSKCiTY.

- Наталья Давидовна, расскажите, что Вам уже удалось посмотреть?

- Пока я успела посмотреть пять спектаклей: «Сирано де Бержерак», «Соловьиную ночь» и «Семь криков в океане» в драматическом театре и «Кощея+Василису=?» и «Повелителя мух» - в кукольном. Впереди меня ждут «Обыкновенная история», «Божьи одуванчики» и «Солнечный луч».

- Какие впечатления от увиденного?

- Начну с того, что до этого я никогда не видела вашего театра. Много слышала, много читала, но не видела. Так получалось, что каждый раз, когда Курский театр приезжал в Москву, меня там не было, а потому я очень рада, что оказалась в Курске. Впечатления... трудно сказать. Предположим, больше всего замечаний у меня было к спектаклю «Соловьиная ночь», и тем не менее он стоит намного выше тех двух спектаклей, которые я видела до этого, один из них, кстати, в Москве. Судите сами, кто сегодня знает Валентина Ежова? (советский кинодраматург, автор пьесы «Соловьиная ночь — Прим.автора) Никто. Это пьеса написана в определенный период нашей истории, в период особого отношения к войне. Сегодня это ушло, и для многих молодых непонятно, но Юрий Бурэ сделал совершенно замечательную вещь. Он соединил написанные примерно в одно время пьесу и песни Окуджавы. Имя Ежова никто не знает, а имя Окуджавы знают даже молодые. Благодаря этому стали понятны многие вещи. В «Соловьиной ночи» не звучат стихи времен войны, но солдаты, которые выходят вначале и «вращают» Землю, мгновенно возвращают к той поэзии. И сразу же возникает огромный образ, невероятно интересный, как солдаты не только топчут эту Землю, но и вращают весь земной шар. У Юрия Валерьевича вообще очень поэтическое видение мира, что мне бесконечно дорого. Ведь сегодня это вообще уходит из театра, все становится проще, легче и примитивнее, и это в конце концов и убивает русский психологический театр, которым мы все на протяжении века безумно гордились.

- А как Вы оцениваете еще одну постановку Юрия Бурэ - «Семь криков в океане»?

- В первую очередь я оценила в этом спектакле удивительное сочетание, которое бывает далеко не всегда, — единомыслие режиссера и художника. Очень трудно на протяжении всего спектакля держать внимание зрителя в едином пространственном решении. Пусть даже и подсознательно, но все ждут другой картинки после того, как откроется занавес, а тут этого нет. Кроме того, во всех спектаклях, которые я видела, режиссеры в конце пытались дать разгадку, что же было на самом деле: спал ли главный герой, находился в забытьи или видел все наяву? Бурэ этого не делает, и я ему за это очень благодарна. Я ушла с этого спектакля с ощущением тайны, не понимая, что произошло. И после этого просто хороший мастер Алехандро Касона становится в один ряд с большими драматургами. Когда это остается тайной, остаются и те вещи, за которые я театр люблю. А именно, не когда театр толкает меня и подсказывает, а когда заставляет думать и решать. В этом и заключается вся прелесть.

- Поделитесь, какое у Вас сложилось впечатление о спектакле «Сирано де Бержерак»?

- Знаете, у меня сложилось такое впечатление, от которого я не спала всю ночь. Это совершенно честно. Я очень люблю эту пьесу. Бурэ сделал одну замечательную вещь. Почти все, кто ставит Сирано де Бержерака, убирают к финалу какие-то сцены. И почему-то все режиссеры, как будто сговариваясь, убирали слова Сирано о Мольере, о том, что Мольер воспользовался текстом Сирано, а вот Юрий Валерьевич этот момент оставил. Я подумала о том, как же страшно всю жизнь быть человеком, который отдает идею и слова во славу кого-то другого. Это одна из современных проблем нашего общества. Кстати, когда я увидела реакцию зрителей, у меня сложилось ощущение, что это премьерный спектакль. Зрители кричали «Спасибо», несли на сцену цветы. Да, это, конечно, воспитанный зритель - это очень хорошо, но воспитывать надо на чем-то. Нельзя воспитывать просто назиданиями. Значит, зритель к этому приучен.

- Вы обмолвились, что у Вас были определенные претензии к спектаклям. Не могли бы Вы рассказать, о чем именно речь?

- Резких претензий у меня нет. Есть моменты, которые показались мне не совсем внятными, или, как мне показалось, без которых можно было бы обойтись. Где-то действие немного затянуто, где-то у меня были претензии к некоторым из актеров, но все это не высказывается журналистам. Я не вправе об этом говорить, но считаю долгом отметить, что Валерий Егоров, игравший роль полковника Лукьянова, до такой степени меня покорил, что захотелось поклониться ему до земли. Я помню этих людей, и, знаете, на какие-то минуты я как будто вернулась в детство. Ком в горле, когда этот человек складывает руки, чтобы перекреститься, а потом сжимает их в кулак и крестится кулаком. Мне очень понравились Андрей Колобинин, Александр Швачунов, замечательная Людмила Акимова, сумевшая создать свой характер для такой маленькой роли.

- А могли бы охарактеризовать всю труппу в целом?

- Конечно, я не видела всю труппу и вряд ли увижу, но для меня самое главное видеть коллектив в рабочем состоянии. Бывает, приезжаешь в театр, а там гробовая тишина, по коридорам никто не ходит, к спектаклю артисты лениво собираются, отыгрывают и уходят. Еще Станиславский писал, что это прямая дорога к тому, что спектакль начинает жить сплетнями, слухами, завистью. А когда люди работают, им некогда об этом думать. Здесь же труппа в очень боевом настроении. Они хотят работать, и они работают. Люди разных возрастов умеют существовать в ансамбле, что тоже встретишь не всегда. Они умеют работать не на публику, не на зрительный зал, а друг с другом. Некоторые артисты, поняв, что им предоставлена возможность отдохнуть, и на сцене продолжают отдыхать в тот момент, когда не нужно текст говорить. Они стоят с таким видом, будто их это все глубоко не касается. В Курске такого нет, и это хорошо.

- А есть что-то такое, что отличает Курский драматический театр от других театров, что Вы отметили лично для себя?

- Трудно сравнивать театры, они все разные. Но одно могу сказать точно: в России есть сильные, серьезные театры с очень высоким уровнем культуры, и в их ряд я спокойно ставлю Курский театр. Это театр, который мне интересен, про который я захочу больше знать, смотреть, захочу наблюдать за ростом молодых актеров, которых я увидела, всегда интересно, что из них получится.

- Кстати, о молодых актерах, что можете сказать о нашем подрастающем поколении?

- Пока, как мне показалось, они «вросли» в эту труппу, я не чувствую никакого противостояния между старшим и младшим поколением. Они работают вместе, и старшие помогают младшим, а младшие прислушиваются к старшим. Это очень важно. А как они пойдут дальше, это зависит от них самих. На мой взгляд, человек всю жизнь должен хотеть учиться, и если это желание проходит, то пропадает возможность какого-либо роста.

- А в чем, на Ваш взгляд, радость и беда провинциального театра?

- Первая беда — это финансирование. В Москве есть такие театры, которые могут позволить себе поставить один спектакль раз в четыре-пять лет. Провинциальный театр такого позволить себе не может. А значит, этот театр вынужден жить в другом ритме. Но это и их радость, потому что их это подстегивает, заставляет быть всегда в тонусе. Еще ряд проблем - это отсутствие гастролей, трудности с поездками на фестивали. И, конечно, трудность пополнения кадров. Не в каждом городе есть театральные вузы, которые могут обеспечить театр молодыми актерами.

- Сегодня много говорилось о театре драмы, а какое впечатление произвел на Вас театр кукол?

- У меня высокая оценка спектаклю «Повелитель мух». Для моего поколения это был культовый роман. И сегодня это очень живая и необходимая тема. Этот спектакль нужно возить, чтобы его видели. Очень удачная, на мой взгляд, инсценировка. К тому же в нем замечательные куклы. Своя философия есть и в спектакле «Кощей +Василиса=?» Мне запомнился один потрясающий момент. Все мы с вами с детства знаем, где покоится смерть Кощея Бессмертного — она в яйце. Сломал иглу — искоренил зло. А здесь иголку можно окунуть в волшебное зелье, и зло кончится, Кощей забудет все свое преступное прошлое, станет хорошим человеком, женится на Бабе Яге. Вот эта обратимость, которая показывает, что от зла до добра очень близко, мне и понравилась. Это значит, что возможно все, стоит только приложить усилия. Это и нужно показывать детям, они должны понимать, что иголку не обязательно ломать.

На этом пресс-конференция с Натальей Старосельской подошла к концу. Впереди критика ожидал спектакль «Обыкновенная история». Кстати, впечатления, как говорится, из первых уст можно будет прочитать на страницах издания, в котором трудится Наталья Давидовна - «Иные берега».