11oC
Каждый год 9 мая мы празднуем Великий день Победы над немецко-фашистскими захватчиками. Традиционно в этот день звучат слова благодарности тем, кто рискуя собственной жизнью, подарили нам чистое, светлое, мирное небо. Как бы ни было печально осознавать, но с каждым годом остается все меньше и меньше свидетелей тех страшных лет, которые могли бы рассказать нам, какой высокой была цена той Победы.
Накануне 68-ой годовщины победы мы встретились с тружеником тыла Марией Семеновной Паниной, которая рассказала, как проходили будни тех, кто остался за линией фронта и кому выпала, возможно, не менее страшная участь — просто ждать.
Навстречу фронту
Известие о том, что началась война, 17-летняя Мария получила, когда оканчивала Воронежское педагогическое училище и собиралась поступать на первый курс института.
«Первые месяцы войны были хоть и трудным, но терпимыми, - вспоминает Мария Семеновна. - Никто не думал, что враг дойдет до Воронежа».
Но в конце осени обстановка сильно изменилась. Появились паника, нервозность. В срочном порядке на восток стали эвакуироваться заводы, фабрики, а вместе с ними и мирные жители. Марии, как и остальным студентам, предложили устраивать судьбу самостоятельно, кто как сможет: или эвакуироваться, или ехать домой.
В начале зимы девушка с большим трудом села в рабочий поезд Курск-Касторное и направилась навстречу фронту. На половине пути на состав налетели фашистские стервятники и начали обстреливать состав.
«Я тогда впервые увидела вражеские самолеты. Не знала, что делать и как себя вести, а потому выбежала из поезда и бросилась бежать по полю. Не помню, сколько времени я бежала и откуда брала силы - я просто знала, что мне обязательно нужно выжить», - говорит Мария Семеновна. После того, как налет закончился, машинист повел состав дальше, а Марии пришлось самостоятельно, по шпалам добираться до своего родного села.
Дома девушку ждала семья. Отец, мать, три брата и сестра. Это была одна из немногих семей, из которых никого не забрали на фронт. Дело в том, что отец, Семен Акимович, был болен, а братья - несовершеннолетними. Но радоваться встрече было некогда: нужно было работать, не покладая ни сил, ни времени. Занятие находилось для каждого, и рабочие руки были очень нужны. Зимой тыловики чистили дороги от снежных заносов, летом — рыли окопы.
Мария Семеновна вспоминает, как в один из таких дней рядом с ними приземлился двукрылый самолет, из которого вышли два человека в советской форме.
- Что будете делать, бабы, если придут немцы? - спросил один из них.
- Пусть только придет «немчура», мы его лопатами изрубим, - ответили храбрые женщины. Засмеялся тот, который спрашивал, второй же задумался и ничего не сказал. Сели они в самолет и улетели.
«И только скрылся из виду их самолет, как налетели немецкие «мессеры», которые стали обстреливать окопы и бросать бомбы. Мы со всех ног бросились бежать. Я решила бежать в сторону дома, так как решила, что там безопаснее. Но как только я попала вовнутрь, между нашим сараем и садом упала бомба. Сарай разнесло в щепки, убило корову, кур и другую живность. Крышу дома всю изрешетило, окна выбило, обвалилась штукатурка, но, главное, мы остались живы», - вспоминает наша собеседница.
Под дулом пулемета
А потом немцы пришли в село. Обосновались насовсем. Они часто разъезжали на мотоциклах, заходили в дома и требовали, приставляя автомат: «Матка, яйки, молёко». Часто пугали жителей, стреляя поверх голов. Нет, не с целью ранить или убить, а так, чтобы дать понять, кто здесь главный.
«Однажды зимой нас – оставшихся женщин – собрали и приказали идти в поле, рыть окопы. Мы шли впереди, в руках у нас были лопаты, а полицаи ехали сзади на мотоциклах. Стоило кому-то отстать – они открывали огонь, кто-то не мог идти – мы несли их на своих плечах. Нас отогнали за 12 километров от села, показали, где надо копать. Так повторялось несколько дней. Один раз мы очень замерзли и, для того, чтобы хоть как-то согреться, начали петь и пританцовывать. «Arbeiten, Arbeiten», - закричали немцы, послышались пулеметные очереди. Нет, он не хотели нас убивать, скорее – напугать, и у них это отлично получалось», - рассказывает труженик тыла.
А после немцы и вовсе стали бесчинствовать. Сначала они расстреляли школьную пионервожатую Дору Швецову, родителей у нее не было. Дора была приезжей, снимала комнату, работала с детишками, была приветливой и отзывчивой, но немцам было все равно. Они вывели девушку па площадь и выстрелили из автоматов, тело убитой было брошено на растерзание собакам. «Мы хотели похоронить Дору, но по нам начали стрелять. Значит, охраняла ее тело «немчура», чтобы нам всем это уроком было», - рассуждает наша собеседница.
Потом расстреляли еще четырех женщин из соседнего села и арестовали старосту. Но тот перехитрил фрицев: отпросился перед смертью в туалет, а потом как в воду канул. Искали его по всему селу: в погребах, на чердаках, но не нашли.
После освобождения
В конце зимы Мария слегла с тифом, тогда им болели поголовно, многие умерли. Нашей героине посчастливилось выжить. Когда она очнулась, немцев уже не было. После разгрома под Сталинградом, а после и на Курской Дуге, враг без перерыва бежал на запад. Освобожденные города и области стали постепенно возвращаться к жизни. Брата Марии Семеновны Митрофана забрали на фронт, ему исполнилось 18.
«Когда пришло время сева, мы вручную, лопатами, перекапывали землю, на своих плечах носили с элеватора семенные пшеницу, ячмень. Путь был неблизкий — 12 километров. А когда садились отдохнуть, даже в мыслях не было, чтобы взять хотя бы горсть зерна, хотя все были голодными», - описывает первое время после освобождения Мария Семеновна.
А потом началась Курская битва. Двоюродный брат Марии Павел был танкистом. В самом начале битвы он получил ранение: в танк попал вражеский снаряд, в результате машина загорелась, но молодой человек успел выбраться. Спустя месяц Павел снова отправился на фронт и снова на Курскую Дугу. Через несколько дней семья Павла получила похоронку. «Значит, суждено ему было погибнуть в этом сражении», - говорит наша собеседница.
К осени жизнь постепенно начала налаживаться. Мария устроилась в школу. Работала учительницей начальных классов в соседнем селе. Конечно, приходилось несладко. Учебников и тетрадей не хватало, писали на газетах, между строчек. Помещения отапливались слабо, а освещались каптушками из-под стрелянных гильз. В выходные учителя ходили за несколько километров копать для школы торф, потом его сушили, складывали, а вот привезти было не на чем. Потому довозили только часть, а остальное разбирали жители.
«Много чего пришлось пережить, - вспоминает Мария Семеновна, - этого не передать словами. Есть такое, чего нельзя описать, как бы ты не старался».
Уже в самом конце войны семья Паниных получила еще одну похоронку: под Кенинсбергом погиб Митрофан. «Мы долго переживали, не могли смириться, почему эта война забирает у нас наших братьев, отцов, мужей? Для чего она нужна?» - понять это Мария Семеновна не может и сейчас.
Сегодня Марии Семеновне уже 89 лет. Она осталась в живых одна из всех родных и близких. Свой горький опыт она пытается передать детям, внукам, правнукам и даже уже праправнукам. «Главное, чтобы больше такого никогда не повторилось», - говорит Мария Семеновна.
Кстати, когда-то давно, в молодости, наша героиня с младшим братом писали стихотворения, стихотворения ложились на ноты. Получались песни, которые исполнялись в тесном семейном кругу. Мария Семеновна никогда и нигде не публиковала свои творения. Однако сегодня она сделала исключение. Это одно из стихотворений, посвященных победе в Сталинградской битве:
Раскинулась Волга широко,
Снаряды и мины летят.
Товарищ, мы едем далеко!
Родной Сталинград защищать.
«Не в силах нам русской атаки сдержать, -
Так молвили фрицы там тихо.
- И «юнкерсы» наши напряжно летят».
Могилой им станет Царицын.
Так кончился немцев бесславный поход,
Забрать не смогли Сталинграда.
Пусть помнят они Сталинградский завод,
Сталинградский завод «Баррикады».
Споемте же, товарищи, песню в пример,
Пусть будет страна наша рада.
Кто хочет еще захватить СССР,
Пусть вспомнит бои Сталинграда!
ЦФО, Курская область
